Своеобразие темы любви в лирике А.А. Ахматовой

Своеобразие темы любви в лирике А.А. Ахматовой

Печать
Рейтинг пользователей: / 2
ХудшийЛучший 

Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно, занимает в ее поэзии центральное мес­то. Неподдельная искренность, предельная откровен­ность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили ее современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика воспринималась­ как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно поэзии Анны Ахматовой, Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии — обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый.

Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот — в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи — начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает «струнная напряженность пере­живаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой...» (Н. В. Недоброво).

Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года, стихотворения «Музе», где Муза-сестра отнимает «Золотое кольцо» — символ земных радостей — и обрекает лирическую героиню на «любовную пытку». Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного. Интимная лирика А. Ахматовой не ограничена лишь изображением отношений любящих. В ней всегда — неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Неповторимость ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини наполнены глубочайшим психологизмом. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емко­го и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице и т.д.).

«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с ро­диной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни. До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме». Хор ангелов великий час вос­славил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «По­что Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене...» Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.

В неразрывности личной судьбы и судьбы народа и страны — истинное величие той любви к человеку и окружающему миру, которая звучит в стихах А. Ахматовой: «А я молюсь не о себе одной...». Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.

«В наши дни самая одаренная из русских поэтесс, Анна Ахматова, создала как бы синтез между «женской» поэзией и поэзией в точном смысле этого слова. Но этот синтез лишь кажущийся — Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики....» — писатель много раз говорил о том, что никак не мог начать работу над романом, пока не проник в тайны языка описываемой эпохи. Настоящим кладом оказалась для него книга профессора Новомбергского «Слово и дело», где были собраны судейские акты XVII века. «Эти розыскные акты записывались дьяками, которые старались записать в наиболее сжатой и красочной форме наибо­лее точно рассказ пытаемого. Не преследуя никаких «литературных» задач, премудрые дьяки творили высокую словесность. В их записях — алмазы литературной русской речи. В их записях — ключ к трансформации на­родной речи в литературу» (А. Н. Толстой «Чистота русского языка»). Исследуя исторические материалы, А. Н. Толстой выделяет наиболее типичные для языка XVII—XVIII веков слова и выражения и старается выбрать прежде всего те обороты речи, которые несли аромат и колорит старины, но одновременно были близки и понятны современному читателю. Иногда он видоизменял некоторые тяжеловесные речевые обороты и архаичные грамматические формы. Чтобы сократить длинноты, устранить монотонность повествования, Алексей Толстой объединял несколько старинных доку­ментов в один текст. Последняя редакционная правка «Петра Первого», предпринятая в 1944 году и доведенная лишь до V главы первой книги, красноречиво свидетельствует о кропотливой работе писателя над каждым портретом, эпизодом, оборотом речи, даже эпитетом.


 
kaz-news.ru | ekhut.ru | omsk-media.ru | samara-press.ru | ufa-press.ru




кафе рядом со мной недорого